как он наивно полагал, а занимался какими-то «утренними делишками».

Вскоре он выяснил, что «утренними делишками» оказалась небольшая вылазка, в результате которой Ю Си узнал, что постоялый двор загорелся из-за поджога. Вызнать это было совсем легко — казалось, прикормленные верхушкой городской власти, исполнители даже не скрывались.

— Кто-то собирался убить нас?! — возмущенно воскликнул Ер.

— Вряд ли тебя, — поморщился Гу Фен.

— Тогда что, они настолько обезумели, чтобы попытаться убить вас? И ради этого сжечь целый постоялый двор?

— Поверь мне, ради моей смерти люди иной раз жертвуют куда большим, чем какой-то постоялый двор, — спокойно заметил Ю Си, допивая утренний чай.

Ер недоуменно уставился на него, не понимая, шутит он или нет.

— Что будем делать, командующий? — уточнил Гу Фен. — Как и планировалось, отправимся на охоту?

— Не стоит нарушать обещания.

— А я пока погуляю по городу! — воодушевленно заявил Ер.

Гу Фен смерил его скептически-оценивающим взглядом, словно до конца не решив, он дурачок или все же прикидывается.

— Позволь тебе напомнить, что ты все еще государственный преступник, — заметил он.

— Я не собираюсь сбегать!

— А я не горю желанием ловить тебя.

— Достаточно, — Ю Си поставил на стол пустую пиалу.

Ер и Гу Фен настороженно уставились на него. Казалось, пиалу командующий опустил почти беззвучно, и все же была в этом жесте некая угроза.

— Полагаю, старейшину Рэна в самом деле не стоит тащить с нами на охоту, — сообщил Ю Си. — Он останется здесь в компании четырех воинов.

Ер задумчиво окинул взглядом окружающее пространство. Он не очень-то беспокоился при свете дня из-за привидений, но отчего-то при мысли, что он останется здесь под охраной, становилось неуютно. Охота показалась ему более увлекательным времяпрепровождением.

— Я пойду с вами, — решительно заявил он.

— Можно привязать его к платану, — предложил Гу Фен.

Ю Си помолчал, словно в самом деле обдумывал такую возможность.

— Пусть идет, — наконец, решил он.

День был сухим и безмятежным. Под ногами шуршала прошлогодняя трава, покрытая сверху свежей зеленой порослью. Следуя за Чи Тау, Шен, Муан и Ал поднимались в гору. Лев, со всеобщего одобрения, остался с малышкой Лули. Его рана все же была еще слишком свежа, и ему пришлось много двигаться предыдущей ночью. Шен был рад найти причину, чтобы заставить его отдохнуть.

— Этот тигр спас жизнь мне и Лули, — поднимаясь впереди, произнес Чи Тау. — Я уверен — он не мог сделать это с Лей.

Шен тоже так думал. Ал рассказал ему, что прождал их в доме травницы почти целый день. Это значило, что Лей так и не вернулась после того, как они распрощались в городе. Ее исчезновение на столько часов было странным. Интуиция подсказывала, что это дело рук людей.

— Думаю, это из-за меня, — продолжил Чи Тау. — Из-за того, что Лей помогала «Вольным тиграм». Они узнали, кто делал лекарства для нас, и расправились с ней.

— «Они»? — переспросил Шен.

— Городские власти.

— Ты не расскажешь, что за конфликт между вами? Это не только из-за тигра?

Шен попал в точку.

— Не только, — помолчав, отозвался Чи Тау. — Они заставили нашего отца умереть.

Едва видная тропа, по которой они поднимались, стала круче, и разговор приходилось прерывать, преодолевая неудобные участки подъема.

— Заставили умереть? — наконец, переспросил Шен, когда осознал, что Чи Тау не собирается продолжать.

— Я не знаю, что именно произошло, — отозвался тот. — Отец выглядел встревоженным, а затем просто не вернулся. К нам в дом пришли стражники и объявили, что отец совершил измену и покончил с собой. Дом и все ценности должны были конфисковать. Мать покончила с собой, а меня с сестрой заперли. Я услышал, что нас собираются продать в рабство. Мы сбежали, за нами была погоня. Я унес сестру как можно дальше, но погоня не отставала, а я был ранен. Я прощался с жизнью, когда ступил на угодья тигров. Тогда я не знал, что это за территория. Стражники двинулись за нами, и тогда появился белый тигр. Он отогнал их. Я так устал и был так растерян, что решил тогда, что лучше смерть от тигра, чем от тех гнилых людей. Но он нас не убил.

Чи Тау встал на плоский камень и перевел дух.

— Тогда я забежал сюда, — произнес он и протянул руку Шену, остановившемуся в нескольких шагах ниже него.

Шен удивленно посмотрел на его протянутую ладонь, но принял ее и поднялся, обойдя Чи Тау и закрывающие обзор деревья.

Его взору открылась поляна и почти круглая заводь, образованная текущей горной рекой. Со скалы тонкой струйкой падал водопад, вода казалась зеленовато-желтой. У правого берега низко нависали разлапистые деревья. На самой нижней, нависающей в нескольких сантиметрах над водой ветке лениво лежал большой белый тигр. Встретившись взглядом с Шеном, он смотрел в его глаза пару мгновений, а затем опустил голову на вытянутую лапу.

— Здесь я впервые встретил Лей, — поведал вставший рядом Чи Тау. — Она собирала травы и совсем не боялась тигров.

Шен обернулся назад, встретился взглядом с Муаном и улыбнулся ему, а затем посмотрел на Ала. Оба они выглядели настороженными и не снимали ладоней с рукоятей мечей.

— Потом я узнал, что на этих тигров охотятся. Легенды про тигров ходили в городе, сколько я помню, но я точно знал, что на них запрещена охота. Затем прибыл новый магистрат, и ситуация усугубилась. Мы создали «Вольных тигров», чтобы противостоять им, но… но… — в конце голос Чи Тау сорвался, и он не смог продолжить.

— Этот тигр… — помедлив, продолжил Чи Тау. — Именно он спас меня с сестрой. Я зову его Шэнь, потому что он подобен божеству.

Шен сделал шаг вперед и склонился в поклоне, выставив перед собой руки.

— Здравствуйте, дедушка Шэнь. Долгих лет жизни.

Тигр вальяжно раскинулся на ветке, откинув голову назад и попытавшись схватить пастью дразнящий зеленый лист.

— Почему «дедушка»? — удивился Чи Тау.

Шен тоже удивился.

— Не знаю. А ты думаешь, он молод?

Этот зверь на самом деле походил как минимум на столетнего духа, а то и на тысячелетнее божество. Хотелось бы верить, что умен он был так же, и им не придется о нем переживать.

Чи Тау пронзительно свистнул.